И тихо Таня Соловьёва
Шепнёт: «Как здорово, что здесь
Сегодня встретились мы снова!»
А я пойму, что счастье есть!..

2002 г.

НЕИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Мне вырезали аппендицит. Первый приступ настиг во время командировки в город Черногорск. Вещи – в гостинице. Варенье, привезённое из Абазы – в камере хранения абаканского ж/д вокзала. Ну, как тут болеть? Приступ отступил, и я выпросилась из больницы.
В Красноярске бок продолжало покалывать и тянуть. От лыжных пробежек с друзьями пришлось отказаться. Но как быть с работой? Я на тот момент исполняла обязанности начальника отдела, коллектив – неопытные молодые специалисты. Ну и дотерпелась. Лопнул мой аппендицит. Наверное, когда кошка Ночка прыгнула на меня с подоконника. Живот полыхал огнём. Добралась до вахты на первом этаже, вызвала «Скорую». Пока собиралась, врач огляделся: «Красиво у вас». Входная дверь моей гостинки изнутри была исписана множеством пословиц и поговорок, свободным оставалось лишь небольшое пространство внизу, где писать можно было только лёжа на полу! Увлечение пословицами началось с этой комнаты, полученной мною в Черёмушках, которые казались друзьям такой запредельной далью, что первое время ко мне почти никто не ездил. Вот и появилась на двери первая пословица: «Для друга семь вёрст – не околица!» Но друзья со временем так пообвыкли к этой «околице», что порой хотелось одиночества! Потому вторая пословица была такая: «Гостям радуются дважды – встречая и провожая». Но это не помогало, и около дверной ручки я красным цветом вывела: «Стоячий гость хуже сидячего!» Писала я кисточкой разноцветными яркими лаками, с использованием букв разнообразных размеров и шрифтов, сожалея о том, что в своё время не пошла учиться в художественное училище. Леонардо да Винчи из меня бы не получился, а художник-оформитель был бы, я думаю, неплохой. Так и повелось, дверь моя становилась всё привлекательнее, а коллекция поговорок всё пополнялась и пополнялась: «Ничего, что дом сгорел, зато клопы подохли!», «Меньше знаешь – крепче спишь!», «Пока толстый сохнет, худой сдохнет!», «Холостому везде плохо, а женатому – только дома!»
Вот ими и зачитался врач «Скорой помощи». Операция получилась сложной, перитонит, но и я оказалась живучей. На седьмой день уже встала и начала помогать лежачим: кого отвязать от кровати после наркоза, кому судно подать, кому подушку взбить. Пожилая женщина, соседка по палате, удивлялась: «Почему ты в медицину не пошла? У тебя же призвание!»
Когда мой полуторагодовалый сын, едва-едва отученный от пустышки, пошёл в ясельную группу детского сада, и воспитателям с трудом удавалось оторвать его от меня, у меня просто сердце разрывалось от тревоги, казалось, что он плачет там, не переставая. Потому я откликалась на любую их просьбу: рисовала картинки на кабинках, стульчиках, оформляла группу для буден и праздников. Шила пустотелую матрёшку, в которой дети искали маленькие подарочки в свой день рождения. Придумала оригинальный стенд с сидящей на жёрдочке сорокой, где родители читали смешные скороговорки, уча детей правильно произносить слова и звуки. На стенде постоянно заменялись картинки и загадки. А воспитатели поражались: «Какая обувь?! Вам же надо воспитателем работать!»
Качеством обуви я занималась тридцать лет своей жизни. Старалась делать эту работу честно. Но всегда знала, что это дело не моё.
Стёпа пошёл в школу. А я – в родительский комитет! Время перестроечное, девяностые годы. Зарплату не платили по несколько месяцев. В школе тоже всё рушилось: требования к учёбе падали, организация досуга никакая, занятия спортом становились платными. Учителям, которые продолжали любить своё дело, требовалась помощь.
И я ходила в класс с диапроектором и диапозитивами, рассказывала ребятишкам о рисунках московской школьницы Нади Рушевой, о крепостном художнике Тропинине, о «Сикстинской мадонне» Рафаэля, о «Юдифи» Джорджоне, о картинах Константина Васильева, не признанных в официальных кругах, но сохранённых на средства, собранные простыми людьми.
Дети – благодарные слушатели. Жаль только, что так быстро вырастают! На выпускном вечере после девятого класса, как маленькие, попросили в подарок по мягкой игрушке! Помимо этого, мы приготовили им шуточные призы, таинственно завёрнутые в бумагу, надписи к которым сочиняла я, например:
Любимой книжке посвящаю
Всё время личное своё.
И день, и ночь её читаю.
Вот детективчик, ё-моё!
А в подарок – книжка «Красная шапочка»!
Наверное, я смогла бы работать в школе, да вот хотя бы «Труды» преподавать. Сколько скучных белых мыльниц мною разрисовано золотыми рыбками и кустодиевскими красавицами? А сколько разделочных досок с весёлыми домовыми украсило кухни моих друзей? Из похожего на пластилин, но твердеющего материала «Пластика», я лепила украшения – яркие яблочки и цветы, когда в магазинах детской бижутерии ещё и в помине не было. А недавно, проходя мимо бетонного забора, огораживающего стройку, я обнаружила замечательную глину, которой обязательно найду применение! Потому что по натуре я – ремесленник, мастеровой человек. Чему бы и детей научила.
Ещё смогла бы работать в зоопарке. Экскурсоводом! Честное слово, мне есть о чём рассказать посетителям. Например, о том, почему же енот-полоскун моет пищу перед едой! Это, прочитав моё стихотворение, выяснила для меня методист нашего парка флоры и фауны «Роев ручей» Зоя Степановна Горбунова, перерыв кучу научной литературы.