О ВЕРЕ

Мамы не стало в самом начале перемен – в 1989 году. Всю свою сознательную жизнь она была членом коммунистической партии, свято верила в это, хотя отец частенько посмеивался над нею, когда хотел досадить из вредности: «Лиза, скажи, зачем ты в партию вступила? Ведь там переставляют тебя, как пешку». Мама сердилась, вспыльчиво переходила на крепкий русский, но каждый так и оставался при своём мнении.
Правду о партии стали говорить незадолго до её смерти, впервые показали похороны Ленина, венки ему от Бутырской тюрьмы… Мама плакала. Она была честным рядовым коммунистом, как и большинство в её пенсионерской парторганизации – помогали друг другу то с дровами, то крышу перекрыть, то какие-либо документы выхлопотать…
Костерила почём зря местную, недавно открывшуюся церковь, так как кто-то там проворовался – прибегали в исполком жаловаться. Нас, пятерых детей, она не крестила. Икон дома не было. Впрочем, как и портретов Ленина-Сталина.
1989 год был годом 1000-летия крещения Руси, об этом тогда непривычно много писалось в газетах и говорилось по телевидению. В апреле мы с сестрой Светланой приехали в Абазу навестить родителей, помочь, постирать, выбелить. Мама слегла. Говорила уже с трудом, и мы очень удивились вопросу, касающемуся религиозной темы. Светлана «разъяснила», что Иисус Христос был йогом, задержал дыхание, а потом взял, да и «воскрес». А я пересказала недавно прочитанную брошюру о научных исследованиях Туринской плащаницы и поинтересовалась: «Зачем тебе это, мама? Ведь ты не веришь в Бога». Мама помолчала, а немного погодя ответила: «Уважать надо».
Вот ответ, достойнее которого трудно что-либо придумать. С тем я и живу, независимо от жизненной позиции и изменчивости дум.